“Монотонность рождает скуку, а я никогда не скучал в своей жизни”. Эрте

Роман Петрович Тыртов — художник, график, иллюстратор, сценограф, модельер, скульптор. Аристократ русского происхождения, который еще юношей переехал в Париж, чтобы затем возглавить эпоху Ар-Деко и сломать стереотип о том, что художник должен быть голоден и беден.

В начале карьеры Роман Тыртов придумал себе псевдоним из первых букв имени и фамилии — Эрте. Как он объяснял - для того, чтобы не позорить семью, старинный дворянский род.

Но, к счастью, позорить никого не пришлось. Эрте прожил долгую, невероятно красивую и очень насыщенную жизнь, пережив успех, забвение и новый взлет. Благодаря отличному самопиару, таланту и трудолюбию Эрте нарисовал себе идеальную жизнь, наполненную изящными вещами, блестящими идеями и самыми красивыми и яркими людьми XX века.

Детство

Роман Петрович Тыртов родился в Санкт-Петербурге в 1892 году.
В три года он увлекся рисованием, а первый эскиз платья сделал в возрасте шести лет. Мать пришла в восторг и показала набросок знакомой портнихе, которая сшила по мотивам эскиза вечерний туалет. А первые профессиональные советы юному дарованию дал никто иной, как Илья Репин.

Карьера

Взлёт карьеры молодого художника начался с переезда в Париж в 1912 году. Одним из первых мест работы стал Дом Paul Poiret - главного кутюрье того времени. У Поля Пуаро Эрте делал эскизы платьев, пальто, головных уборов и аксессуаров.

Всего через три года Эрте приглашают в качестве иллюстратора в журналы Harper’s Bazaar и Vogue. Именно там он начинает проявлять себя как новатор стиля Ар-Деко. И успех! Эрте подписывает долгосрочный контракт с Harper's Bazaar. Более 200 обложек в его исполнении подарили миру образы волшебных, эфемерных и недостижимых див в шелках, перьях и жемчугах.

Все эти образы очень соответствовали духу “фабрики грёз”, и Эрте был приглашен в качестве дизайнера костюмов к фильмам “Монте -Карло” и “Париж”, которые снимались в Голливуде.

Театр

Эрте делал эскизы костюмов для Анны Павловой, Маты Хари, Лилиан Гиш, танцовщиц кабаре Лидо, Чикагской и Лондонской оперы и Гранд Опера в Париже. Он занимался не только эскизами костюмов, но и сценографией для танцевальных постановок. Например, делал сценографию для мюзик-холла «Фоли-Берже» и его главной звезды – знаменитой танцовщицы Жозефины Бейкер, прославившейся своим нарядом из связки бананов.

В 1922 году в Монте-Карло Эрте познакомился с Сергеем Дягилевым, который тут же предложил молодому художнику сотрудничать. Эрте с радостью согласился – работать с Дягилевым было мечтой любого художника. Он нарисовал два эскиза – но на следующий день ему предложили гораздо более выгодный контракт на работу в США. В растерянности Эрте рассказал о предложении Дягилеву – и тот сказал: «Никогда не отказывайся от денег. Сам-то я никогда не отказываюсь».

В период между двумя мировыми войнами Эрте очень много работал в Америке. В основном он прославился как «король мюзик-холлов», создатель роскошных костюмов для эстрадных постановок.

Роман и сам всегда выглядел очень театрально, будто сошёл с афиши. Он носил изысканную и экстравагантную одежду собственного дизайна. Гостей Эрте принимал в пижаме, отделанной горностаем. А на балу в Парижской опере появился в костюме тореадора из золотой парчи. Огромную накидку он украсил свежими розами, которые по одной кидал в толпу, спускаясь по лестнице.

Эрте экспериментировал не только с визуальными образами. Он также пробовал себя в кулинарии, устраивал роскошные ужины а ля рюсс: однажды представил публике собственный десерт из фруктов и ягод, украшенный…голубой клубникой. Александр Вертинский признался, что «два дня потом ходил, словно затерявшись в зеркальной вселенной, где сквозь туман проявляются причудливые города, воздушные шары качаются как привязанные, а неизбыточность мига разлита в бесконечности воображения…».

Мода

Эрте предчувствовал моду, много экспериментировал с тканями, фасонами. Например, в начале 20-х годов первым сделал эскиз платья с ассиметричным декольте, использовал бархат, шелк и парчу для мужских костюмов, а ведь это были совсем не свойственные для мужской моды того времени ткани. Удивительно, но этот многогранный человек был одним из первых, кто ввел моду на унисекс в одежде. По сути это были модели, имевшие одинаковые линии для мужчин и женщин и они пользовались большой популярностью среди модной публики. Французский писатель Жан-Луи Бори точно подметил: «Эрте одевает объемы – но это уже больше не объемы человеческого тела; украшает движения – но это уже больше не жесты. Он создает в пространстве фигуры неподвижного балета».

В 1974 году Эрте знакомится с Джеком Соломоном, американским ювелиром и президентом компании Circle Fine Art, который приехал в Париж cпециально, чтобы встретится с “иконой Ар-Деко”. Чуть позже, по счастливой случайности, Джек встретил ювелира Натали Кейн, у которой была своя мастерская Санте-Фе в Нью-Мехико. Так родилась команда по созданию украшений Art to wear, сотрудничество которой продлилось около 10 лет.

Эрте любил камни необычной формы, огранки или цвета. Материалы всегда должны были быть именно те, которые он искал: изумруды и синий топаз — из Бразилии, рубины — из Таиланда, коралл —из Японии.

Творчество

В 1960-е годы Эрте захватила скульптура — он начал делать изящные статуэтки из бронзы. «Я испытываю чувство возбуждения всякий раз, когда вижу и трогаю бронзу из моей коллекции скульптур, потому что именно через нее я могу видеть, как оживают мои рисунки, мои идеи, мои мысли, мои мечты, чего раньше никогда не происходило», — говорил он.

В конце 60-х годов Эрте знакомится с известным коллекционером и арт-дилером Эриком Эсториком, который становится своеобразным менеджером художника. И как результат этого сотрудничества - покупка музеем Метрополитен в Нью Йорке 170 работ художника. «Это был беспрецедентный случай — купить полную экспозицию ныне здравствующего художника», - прокомментировал эту сделку Эрте.

На волне успеха в 70-х годах Эрте перевыпускает своим ранние графические работы «Числа», «Шесть драгоценных камней», «Четыре сезона», «Четыре туза» и самую его знаменитую серию – «Алфавит» - над этим шедевром, где буквы — это дивы, Эрте работал более 50 лет — c 1920 по 1977 гг.

Фрагменты знаменитых серий стали практически эмблемами нового времени – их печатали на полотенцах, кружках, майках и тарелках во всем мире.

Рисунки, выполненные лично художником в технике сериографии, до сих пор очень ценятся среди коллекционеров. Тиражность позволяет покупать номерные коллекционные работы художника по вполне доступным ценам.

Наследие

Эрте - ровесник 20-го века. Мода на его творчество то затухала, то вспыхивала ярким заревом. Ему было уже под восемьдесят, когда на волне нового интереса к Ар-Деко, Эрте превратился в мегазвезду.

Будучи уже в очень преклонном возрасте, Эрте продолжал разрабатывать дизайн ламп и ювелирных изделий, мебели и афиш, плакатов и маек, игральных карт и аксессуаров, делал графику, скульптуру, писал маслом, гуашью и темперой.

Сам Эрте утверждал, что благодаря ему возникло множество открытий в области книгопечатания и тиражной графики. В последние годы жизни Эрте ежегодно получал от продажи своих скульптур, рисунков и литографий доход около ста миллионов долларов – помимо частных коллекционеров, работы Эрте приобрели крупнейшие музеи мира - например, лондонский музей Виктории и Альберта, музей современного искусства в Нью-Йорке.

В 1975 году Эрте издает книгу воспоминаний "Вещи, которые помню". В ней он признается: «Я с отвращением ношу одно и то же платье даже два дня подряд и ем одну и ту же пищу. Я всегда любил путешествовать, потому что это украшает жизнь.”. А в возрасте 97 лет создает афиши, эскизы декораций и костюмов к мюзиклу "Звездная пыль".

Эрте покинул мир также театрально и элегантно, как и жил. Он создал настоящее действо вокруг своего ухода, со сценографией и пригласительными билетами - они рассылались по составленному им списку, и все мелочи церемонии были продуманы им заранее.